Дать бы пизды купидону. что бы смотрел куда стреляет, паршивец! (с).
Автор:Anastasia Komarova
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Персонажи: Хибари Кея/Хром Докуро.
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Романтика, Флафф, Повседневность, AU, Эксперимент, Занавесочная история
Предупреждения: OOC
Размер: Мини
Статус: закончен
Описание:
- Я устроюсь на работу, - однажды хмурым вечером произнесла Хром, аккуратно сложила руки на коленях и твердым взглядом уперлось в темную, склонившуюся к книге макушку мужа.
- Что? - не сразу отзывается Кея, отрывается от чтения газеты и упирается, привычно холодным, надменным, но вовсе не злым взглядом в дорожащую супругу.
Публикация на других ресурсах: не стоит.
Читать дальше~
Хром вздыхает, заправляет выбившийся локон за ухо и отхлебывает чуть горячий чай из любимой фарфоровой кружки, подаренной безудержным Кеном. Подпирает голову ладонью и кидает долгий взгляд за окно, там бьет ключом весна, расцветает и оживает природа. Там хлещет жизнь. Но двери и окна её дома надежно заперты, не впуская его внутрь - здесь чуть прохладно, тишина и вечная зима. Почему-то так показалось ей сейчас. Она качает головой и тянется к телефону, уже крутя на уме вызубренный телефонный номер. Набирает его и немного заминается и все же нажимает на кнопку вызова. Слышатся долгие гудки и уже потом звучит немного усталый голос женщины:
- Миура Хару, слушаю...
Сколько же раз она, Хромэ, хмурыми вечерами представляла себе как выйдет на работу, по образованию женщина - педагог младших классов, представляла, как будет учить детей чему-то новому. Представляла посиделки с коллегами по обедам, представляла, как с гордостью скажет подругам о своей работе, и улыбнется мужу вечером. Скажет в разговоре хоть что-то, кроме Хибари и сына. В последнее время она вообще общалась с подругами только по телефону. И каждый их разговор сводился к работе. Бьянки-сан, Хару-сан, Киоко-чан, Орегано и Юни - все они работают. И она им немного завидует.
- Привет, Хару-чан!
- Ох, Хромэ, не узнала тебя сразу! - чуть виновато, но оживлено звучит голос из трубки. - Как же мы долго с тобой не говорили, а времени все мало и мало... Хах. Как ты? Как Хибари-сан и Мамамото?
- Нормально... Вот Мамамото недавно первое место по шахматам по школе занял и, кстати, тоже занялся тонфами...
- Чую, вырастет еще один безудержный монстрик! Как отец! - приглушено смеется Хару, и Хром, кажется, даже видит, как та заправлет прядку каштановых волос за ухо. Улыбается и смеется.
- Наверно, - смеется в ответ Хром, - Как ты сама?
- Я тоже нормально... Хотя знаешь, я совсем недавно в вещах Ямамото увидела кое-что! - голос таинственно притих, словно подбирая слова и ожидая вопроса девушки, но не дождавшись сама все выкладывает - Обручальное кольцо!
- Да? И... И это... - Хром улыбается. - Предложение...
- Еще нет. Блин, был бы он хоть чуточку похож на Хибари! - говорит женщина. - Он когда делал предложение тебе тогда совсем не мялся!
Хром улыбается и невольно вспоминает, то как сделал ей предложение Хибари. Он, по сути, человек жесткий и непреклонный, и она, Хромэ, ничуть не была удивлена встретив его в фойе колледжа, после экзаменов. Тот молча, взяв её за руку, отвел в ювелирный магазин, купил кольцо и сделал предложение. Хромэ согласилась, помнится, её тогда шатало как пьяную. А она и была пьяна, от безграничной любви к нему, как когда-то к Мукуро-саме. Свадьбу сыграли через месяц, скромно и тихо, после вручения дипломов.
- Хотя уж лучше нет! - твердо говорит, как отрубает, Хару и шебуршит оберткой, Хром точно знает - шоколадка. - Я еще свободы хочу!
Хром смеется, водит пальчиком по краю кружки, и взгляд её то и дело цепляется за витиеватый узор позолоченных листьев. В голове почему-то стоит Кен со своей широкой в тридцать два зуба улыбкой, твердыми и чуть мозолистыми руками и темно-кариями глазами. Даже нет. Шоколадными глазами, так трепетно глядящих на неё. Хром не знает, что сказать в трубку, да и не хочет, она чувствует что её голос от чего-то просел.
- Хромэ... - жалостливо, уже словно извиняясь за следующие слова говорит Хару, - Но у меня сейчас много работы, ты уж извини, потом еще созвонимся, хорошо?
- Конечно, передавай привет всем там. - Хром вздыхает спокойно, голос её, слава Богу, не подвел.
- Угу, пока! - слышатся длинные гудки, и женщина кладет телефон на стол рядом с чашкой чая. Уверенность в том, что ей точно стоит пойти на работу вновь крепнет в ней. Больше сидеть дома, в этой темнице зимы, она не намерена. Хром преисполненная решительности резко встает и упирается ладонями о стол, и кружка на самом краю, пошатнувшись, летит на пол. Хром не успевает словить её, и она разбивается на два крупных осколка, а горячий чай попутно облил её ступни, но не чуть не обжег. Бывшей иллюзионистке почему-то хочется заплакать подбирая осколки, она невольно замечает, что одному куску достался витиеватый узор золотых листьев, а другому кристально-белая чистота плоскости фарфора. Почему-то ей показалось, что вместе с этой чашкой разбилось в этом мире что-то другое. Хром осторожно выбрасывает осколки чашки в мусорное ведро, немного жалко, как никак, а был подарком Джошимо...
- На удачу... - комментирует женщина маленькое происшествие, уходя из кухни. Говорит, словно убеждая себя в этом.
- Я устроюсь на работу, - однажды хмурым вечером произнесла Хром, аккуратно сложила руки на коленях и твердым взглядом уперлось в темную, склонившуюся к книге макушку мужа.
- Что? - не сразу отзывается Кея, отрывается от чтения газеты и упирается, привычно холодным, надменным, но вовсе не злым взглядом в дорожайшую супругу. Лицо становится удивленным в мере сил и брови ползут вверх, словно в удивлении.
- Д-Да... - подтверждает женщина, - Я больше не хочу сидеть дома.
Хибари Кея хмурится, Хромэ сглатывает, сжимает кулаки, но не отводит взгляд, - если отведет, значит проиграла, сдалась. Но она за эти годы научилась терпеть его. Правда же?
- А что тогда с сыном?
- Он уже ходит в школу, а мне просто нужно...
- Неужели твой муж, изверг и тиран, тебе чем-то не угодил? - глаза хитро сощуриваются. Раньше так он не умел. Раньше он многого не умел. Хром опускает взгляд на пол. Ссутулится и едва сдерживает слезы. Разговор, на который женщина так долго решалась, закончен вот так.
Нет. Нет! Так нельзя!
Она вскидывает голову. Сжимает губы в одну полоску и, кажется, испепеляет взглядом его. Он откладывает книгу в сторону, встает и медленной поступью подходит к жене, становится интересней. Берет её за плечи, все те же остренькие, как у подростка, чуть сжимает и вздыхает её запах - она пахнет им, и это ему нравится.
- Я взял в жены тихую и покладистую девушку, а не бунтарку...
- Но Хибари...
Она не успевает договорить, как мужчина прикасается губами к её щеке. Губы у него, такие же как и два, пять, и десять лет назад - сухие, немного жесткие, и горячие-горячие. Ненавязчиво целует лицо женщины и поглаживает плечи. Хром почему-то хочется расплакаться, она давно знает, за этой щемящей нежностью будет боль, безобразные синяки на теле, кровоподтеки и усталость. Смертельная усталость. Иногда Хром казалось, что Хибари энергетический вампир - даже самая сложная иллюзорная техника так много сил не отнимала.
И чувств её тоже.
- Хи-ба-ри... - подростковая привычка называть мужа по фамилии осталась. "Привычки - это плохо" - всплывает в голове чей-то нравоучительный голос. Хром напрягается, чтобы вспомнить и, кажется, почти вспоминает лицо, как тонкая нитка воспоминаний выскальзывает из её рук, и она ощущает ледяные пальцы на внутренней стороне бедра. Он кусает её ключицы, Хром судорожно вздыхает и цепляется пальцами за плечи мужа. Перед глазами его маленькое родимое пятно на шее. Его запах одурманивает, как и два, пять, и десять лет назад. Хроме закатывает глаза и уже стонет. Нашаривает губами его губы и вцепляется в них как последний оплот сознания, царапает ему спину и прогибается в пояснице. Жар тягуче медленным шаром пульсирует чуть ниже живота, расплавляя по телу невыносимый жар. В голову ударила кровь.
- На-ги... - медленно выдыхает мужчина, сжимает бедра любимой, смутно думая, что на следующий день точно останутся безобразные синяки, прижимает к себе.
- Лю..б..лю..
Сегодня утром она едва успевает добежать до туалета. Ноги её необычно подкашиваются, и Хром вспоминает, что же она могла съесть такого, что бы её так выворачивало на изнанку. Вспоминает и вроде ничего такого особенного не ела и не пила. Она проводит ладонью от лба до подбородка, словно стирая что-то, упирается руками о края раковины и заглядывая в чуть запотевшее отражение в ванной. Хром рассматривает себя - за несколько лет она невероятно похудела, но чуть угловатого форма тела приобрела какую-то мягкость и плавность. Лицо Хром вновь смертельно побледнело - её вновь выворачивает.
- Мама! - в дверь ванной стучится недавно проснувшийся Мамамоти. - Мама! С тобой все в порядке?
- Да, сынок, иди собирайся в школу, мама сейчас... - Хром недоговаривает, её вновь жестоко вырывает.
- Мама, скажи кто тебя обидел, и я забью этого человека до смерти! Мама! - Мамамоти стучится в двери, словно хочет выломать её, в голосе ребенка растет паника и страх за маму. Детский страх потерять и не уберечь.
Она закрывает глаза, лбом утыкается в зеркало и успокаивает почему-то сорвавшееся дыхание. Она все уже поняла, ведь это понятно как гром среди неба. Она беременна. Беременна... Боже мой, беременна!
- Мама!
Дверь распахивает, и Хром, бледная как смерть, стоит упираясь о дверной косяк, и старясь выдавить улыбку. Мальчик обнимает маму, утыкается лицом в живот. Молчит.
- Ты только скажи кто тебя обижает! Я тебя в обиду не дам, мама...
Хром улыбается, на этот раз искренне, и зарывая тонкую кисть в непослушные вихри сына трепет его по волосам.
- Знаешь, Мамамото, я тебе по секрету скажу... - она наклоняется к нему и шепчет:
- У тебя скоро-скоро будет братик или сестренка...
Мальчик широко распахивает глаза, недоверчиво смотрит в глаза матери. Минуту размышляет над информацией и наконец-то расцветает в радостной улыбке.
- Здорово!
Хром отправляет сына в комнату - одеться, а сама недоверчиво смотрит в зеркало и ей как-то и не верится, что теперь у неё под сердцем - маленькая жизнь. Мечту о работе она вновь откладывает в дальний ящичек сознания. И в голове почему-то звенит звук разбивающейся чашки. Хром улыбается.
- На счастье...
За закрытыми дверями ванной тихо.
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Персонажи: Хибари Кея/Хром Докуро.
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Романтика, Флафф, Повседневность, AU, Эксперимент, Занавесочная история
Предупреждения: OOC
Размер: Мини
Статус: закончен
Описание:
- Я устроюсь на работу, - однажды хмурым вечером произнесла Хром, аккуратно сложила руки на коленях и твердым взглядом уперлось в темную, склонившуюся к книге макушку мужа.
- Что? - не сразу отзывается Кея, отрывается от чтения газеты и упирается, привычно холодным, надменным, но вовсе не злым взглядом в дорожащую супругу.
Публикация на других ресурсах: не стоит.
Читать дальше~
Хром вздыхает, заправляет выбившийся локон за ухо и отхлебывает чуть горячий чай из любимой фарфоровой кружки, подаренной безудержным Кеном. Подпирает голову ладонью и кидает долгий взгляд за окно, там бьет ключом весна, расцветает и оживает природа. Там хлещет жизнь. Но двери и окна её дома надежно заперты, не впуская его внутрь - здесь чуть прохладно, тишина и вечная зима. Почему-то так показалось ей сейчас. Она качает головой и тянется к телефону, уже крутя на уме вызубренный телефонный номер. Набирает его и немного заминается и все же нажимает на кнопку вызова. Слышатся долгие гудки и уже потом звучит немного усталый голос женщины:
- Миура Хару, слушаю...
Сколько же раз она, Хромэ, хмурыми вечерами представляла себе как выйдет на работу, по образованию женщина - педагог младших классов, представляла, как будет учить детей чему-то новому. Представляла посиделки с коллегами по обедам, представляла, как с гордостью скажет подругам о своей работе, и улыбнется мужу вечером. Скажет в разговоре хоть что-то, кроме Хибари и сына. В последнее время она вообще общалась с подругами только по телефону. И каждый их разговор сводился к работе. Бьянки-сан, Хару-сан, Киоко-чан, Орегано и Юни - все они работают. И она им немного завидует.
- Привет, Хару-чан!
- Ох, Хромэ, не узнала тебя сразу! - чуть виновато, но оживлено звучит голос из трубки. - Как же мы долго с тобой не говорили, а времени все мало и мало... Хах. Как ты? Как Хибари-сан и Мамамото?
- Нормально... Вот Мамамото недавно первое место по шахматам по школе занял и, кстати, тоже занялся тонфами...
- Чую, вырастет еще один безудержный монстрик! Как отец! - приглушено смеется Хару, и Хром, кажется, даже видит, как та заправлет прядку каштановых волос за ухо. Улыбается и смеется.
- Наверно, - смеется в ответ Хром, - Как ты сама?
- Я тоже нормально... Хотя знаешь, я совсем недавно в вещах Ямамото увидела кое-что! - голос таинственно притих, словно подбирая слова и ожидая вопроса девушки, но не дождавшись сама все выкладывает - Обручальное кольцо!
- Да? И... И это... - Хром улыбается. - Предложение...
- Еще нет. Блин, был бы он хоть чуточку похож на Хибари! - говорит женщина. - Он когда делал предложение тебе тогда совсем не мялся!
Хром улыбается и невольно вспоминает, то как сделал ей предложение Хибари. Он, по сути, человек жесткий и непреклонный, и она, Хромэ, ничуть не была удивлена встретив его в фойе колледжа, после экзаменов. Тот молча, взяв её за руку, отвел в ювелирный магазин, купил кольцо и сделал предложение. Хромэ согласилась, помнится, её тогда шатало как пьяную. А она и была пьяна, от безграничной любви к нему, как когда-то к Мукуро-саме. Свадьбу сыграли через месяц, скромно и тихо, после вручения дипломов.
- Хотя уж лучше нет! - твердо говорит, как отрубает, Хару и шебуршит оберткой, Хром точно знает - шоколадка. - Я еще свободы хочу!
Хром смеется, водит пальчиком по краю кружки, и взгляд её то и дело цепляется за витиеватый узор позолоченных листьев. В голове почему-то стоит Кен со своей широкой в тридцать два зуба улыбкой, твердыми и чуть мозолистыми руками и темно-кариями глазами. Даже нет. Шоколадными глазами, так трепетно глядящих на неё. Хром не знает, что сказать в трубку, да и не хочет, она чувствует что её голос от чего-то просел.
- Хромэ... - жалостливо, уже словно извиняясь за следующие слова говорит Хару, - Но у меня сейчас много работы, ты уж извини, потом еще созвонимся, хорошо?
- Конечно, передавай привет всем там. - Хром вздыхает спокойно, голос её, слава Богу, не подвел.
- Угу, пока! - слышатся длинные гудки, и женщина кладет телефон на стол рядом с чашкой чая. Уверенность в том, что ей точно стоит пойти на работу вновь крепнет в ней. Больше сидеть дома, в этой темнице зимы, она не намерена. Хром преисполненная решительности резко встает и упирается ладонями о стол, и кружка на самом краю, пошатнувшись, летит на пол. Хром не успевает словить её, и она разбивается на два крупных осколка, а горячий чай попутно облил её ступни, но не чуть не обжег. Бывшей иллюзионистке почему-то хочется заплакать подбирая осколки, она невольно замечает, что одному куску достался витиеватый узор золотых листьев, а другому кристально-белая чистота плоскости фарфора. Почему-то ей показалось, что вместе с этой чашкой разбилось в этом мире что-то другое. Хром осторожно выбрасывает осколки чашки в мусорное ведро, немного жалко, как никак, а был подарком Джошимо...
- На удачу... - комментирует женщина маленькое происшествие, уходя из кухни. Говорит, словно убеждая себя в этом.
- Я устроюсь на работу, - однажды хмурым вечером произнесла Хром, аккуратно сложила руки на коленях и твердым взглядом уперлось в темную, склонившуюся к книге макушку мужа.
- Что? - не сразу отзывается Кея, отрывается от чтения газеты и упирается, привычно холодным, надменным, но вовсе не злым взглядом в дорожайшую супругу. Лицо становится удивленным в мере сил и брови ползут вверх, словно в удивлении.
- Д-Да... - подтверждает женщина, - Я больше не хочу сидеть дома.
Хибари Кея хмурится, Хромэ сглатывает, сжимает кулаки, но не отводит взгляд, - если отведет, значит проиграла, сдалась. Но она за эти годы научилась терпеть его. Правда же?
- А что тогда с сыном?
- Он уже ходит в школу, а мне просто нужно...
- Неужели твой муж, изверг и тиран, тебе чем-то не угодил? - глаза хитро сощуриваются. Раньше так он не умел. Раньше он многого не умел. Хром опускает взгляд на пол. Ссутулится и едва сдерживает слезы. Разговор, на который женщина так долго решалась, закончен вот так.
Нет. Нет! Так нельзя!
Она вскидывает голову. Сжимает губы в одну полоску и, кажется, испепеляет взглядом его. Он откладывает книгу в сторону, встает и медленной поступью подходит к жене, становится интересней. Берет её за плечи, все те же остренькие, как у подростка, чуть сжимает и вздыхает её запах - она пахнет им, и это ему нравится.
- Я взял в жены тихую и покладистую девушку, а не бунтарку...
- Но Хибари...
Она не успевает договорить, как мужчина прикасается губами к её щеке. Губы у него, такие же как и два, пять, и десять лет назад - сухие, немного жесткие, и горячие-горячие. Ненавязчиво целует лицо женщины и поглаживает плечи. Хром почему-то хочется расплакаться, она давно знает, за этой щемящей нежностью будет боль, безобразные синяки на теле, кровоподтеки и усталость. Смертельная усталость. Иногда Хром казалось, что Хибари энергетический вампир - даже самая сложная иллюзорная техника так много сил не отнимала.
И чувств её тоже.
- Хи-ба-ри... - подростковая привычка называть мужа по фамилии осталась. "Привычки - это плохо" - всплывает в голове чей-то нравоучительный голос. Хром напрягается, чтобы вспомнить и, кажется, почти вспоминает лицо, как тонкая нитка воспоминаний выскальзывает из её рук, и она ощущает ледяные пальцы на внутренней стороне бедра. Он кусает её ключицы, Хром судорожно вздыхает и цепляется пальцами за плечи мужа. Перед глазами его маленькое родимое пятно на шее. Его запах одурманивает, как и два, пять, и десять лет назад. Хроме закатывает глаза и уже стонет. Нашаривает губами его губы и вцепляется в них как последний оплот сознания, царапает ему спину и прогибается в пояснице. Жар тягуче медленным шаром пульсирует чуть ниже живота, расплавляя по телу невыносимый жар. В голову ударила кровь.
- На-ги... - медленно выдыхает мужчина, сжимает бедра любимой, смутно думая, что на следующий день точно останутся безобразные синяки, прижимает к себе.
- Лю..б..лю..
Сегодня утром она едва успевает добежать до туалета. Ноги её необычно подкашиваются, и Хром вспоминает, что же она могла съесть такого, что бы её так выворачивало на изнанку. Вспоминает и вроде ничего такого особенного не ела и не пила. Она проводит ладонью от лба до подбородка, словно стирая что-то, упирается руками о края раковины и заглядывая в чуть запотевшее отражение в ванной. Хром рассматривает себя - за несколько лет она невероятно похудела, но чуть угловатого форма тела приобрела какую-то мягкость и плавность. Лицо Хром вновь смертельно побледнело - её вновь выворачивает.
- Мама! - в дверь ванной стучится недавно проснувшийся Мамамоти. - Мама! С тобой все в порядке?
- Да, сынок, иди собирайся в школу, мама сейчас... - Хром недоговаривает, её вновь жестоко вырывает.
- Мама, скажи кто тебя обидел, и я забью этого человека до смерти! Мама! - Мамамоти стучится в двери, словно хочет выломать её, в голосе ребенка растет паника и страх за маму. Детский страх потерять и не уберечь.
Она закрывает глаза, лбом утыкается в зеркало и успокаивает почему-то сорвавшееся дыхание. Она все уже поняла, ведь это понятно как гром среди неба. Она беременна. Беременна... Боже мой, беременна!
- Мама!
Дверь распахивает, и Хром, бледная как смерть, стоит упираясь о дверной косяк, и старясь выдавить улыбку. Мальчик обнимает маму, утыкается лицом в живот. Молчит.
- Ты только скажи кто тебя обижает! Я тебя в обиду не дам, мама...
Хром улыбается, на этот раз искренне, и зарывая тонкую кисть в непослушные вихри сына трепет его по волосам.
- Знаешь, Мамамото, я тебе по секрету скажу... - она наклоняется к нему и шепчет:
- У тебя скоро-скоро будет братик или сестренка...
Мальчик широко распахивает глаза, недоверчиво смотрит в глаза матери. Минуту размышляет над информацией и наконец-то расцветает в радостной улыбке.
- Здорово!
Хром отправляет сына в комнату - одеться, а сама недоверчиво смотрит в зеркало и ей как-то и не верится, что теперь у неё под сердцем - маленькая жизнь. Мечту о работе она вновь откладывает в дальний ящичек сознания. И в голове почему-то звенит звук разбивающейся чашки. Хром улыбается.
- На счастье...
За закрытыми дверями ванной тихо.
@темы: Katekyo Hitman Reborn!;, Творчество;